Matthew 22

Och Jesus begynte åter tala till dem i liknelser och sade:

И Иисус пак започна да им говори с притчи, като казваше:

»Med himmelriket är det, såsom när en konung gjorde bröllop åt sin son.

Небесното царство прилича на един цар, който направи сватба на сина си.

Han sände ut sina tjänare för att kalla till bröllopet dem som voro bjudna; men de ville icke komma.

Той разпрати слугите си да повикат поканените на сватбата, но те не искаха да дойдат.

Åter sände han ut andra tjänare och befallde dem att säga till dem som voro bjudna: 'Jag har nu tillrett min måltid, mina oxar och min gödboskap äro slaktade, och allt är redo; kommen till bröllopet.'

Пак изпрати други слуги, като им каза: Кажете на поканените: Ето, приготвих обяда си: юнците ми и угоените ми са заклани и всичко е готово; елате на сватбата!

Men de aktade icke därpå, utan gingo bort, den ene till sitt jordagods, den andre till sin köpenskap.

Но те пренебрегнаха поканата и се разотидоха: един на своята нива, а друг – по търговията си;

Och de övriga grepo hans tjänare och misshandlade och dräpte dem.

а останалите хванаха слугите му и безсрамно ги оскърбиха и убиха.

Då blev konungen vred och sände ut sitt krigsfolk och förgjorde dråparna och brände upp deras stad.

А царят се разгневи, изпрати войските си и погуби онези убийци, и изгори града им.

Därefter sade han till sina tjänare: 'Bröllopet är tillrett, men de som voro bjudna voro icke värdiga.

Тогава каза на слугите си: Сватбата е готова, но поканените не бяха достойни.

Gån därför ut till vägskälen och bjuden till bröllopet alla som I träffen på.'

Затова идете по кръстопътищата и колкото намерите, ги поканете на сватба.

Och tjänarna gingo ut på vägarna och samlade tillhopa alla som de träffade på, både onda och goda, och bröllopssalen blev full av bordsgäster.

И така, онези слуги излязоха по пътищата, събраха всички, които намериха – зли и добри – и сватбата се напълни с гости.

Men när konungen nu kom in för att se på gästerna, fick han där se en man som icke var klädd i bröllopskläder.

А царят, като влезе да прегледа гостите, видя там един човек, който не беше облечен в сватбарска дреха.

Då sade han till honom: 'Min vän, huru har du kommit hitin, då du icke bär bröllopskläder?' Och han kunde intet svara.

И му каза: Приятелю, ти как си влязъл тук, без да имаш сватбарска дреха? А той мълчеше.

Då sade konungen till tjänarna: 'Gripen honom vid händer och fötter, och kasten honom ut i mörkret härutanför.' Där skall vara gråt och tandagnisslan.

Тогава царят каза на служителите: Вържете му краката и ръцете и го хвърлете във външната тъмнина; там ще бъде плач и скърцане със зъби.

Ty många äro kallade, men få utvalda.»

Защото мнозина са призвани, а малцина – избрани.

Därefter gingo fariséerna bort och fattade det beslutet att de skulle söka snärja honom genom något hans ord.

Тогава фарисеите отидоха и се съветваха как да Го впримчат в говоренето Му.

Och de sände till honom sina lärjungar, tillika med herodianerna, och läto dem säga: »Mästare, vi veta att du är sannfärdig och lär om Guds väg vad sant är, utan att fråga efter någon; ty du ser icke till personen.

И пратиха при Него учениците си заедно с иродианите да кажат: Учителю, знаем, че си искрен, учиш в истина Божия път и не Те е грижа от никого, защото не гледаш на лицето на хората.

Så säg oss då: Vad synes dig? Är det lovligt att giva kejsaren skatt, eller är det icke lovligt?»

Затова ни кажи: Ти как мислиш? Позволено ли е да даваме данък на императора, или не?

Men Jesus märkte deras ondska och sade: »Varför söken I att snärja mig, I skrymtare?

А Иисус разбра лукавството им и каза: Защо Ме изпитвате, лицемери?

Låten mig se skattepenningen.» Då lämnade de fram till honom en penning.

Покажете Ми данъчната монета. И те Му донесоха един динарий.

Därefter frågade han dem: »Vems bild och överskrift är detta?»

И Той им каза: Чий е този образ и надпис?

De svarade: »Kejsarens.» Då sade han till dem: »Så given då kejsaren vad kejsaren tillhör, och Gud vad Gud tillhör.»

Отговориха Му: На императора. Тогава Той им каза: Като е така, отдавайте императорското на императора, а Божието – на Бога.

När de hörde detta, förundrade de sig. Och de lämnade honom och gingo sin väg.

Като чуха това, те се учудиха и като Го оставиха, си отидоха.

Samma dag trädde några sadducéer fram till honom och ville påstå att det icke gives någon uppståndelse; de frågade honom

В същия ден дойдоха при Него садукеи, които казват, че няма възкресение, и Го попитаха, като казаха:

och sade: »Mästare, Moses har sagt: 'Om någon dör barnlös, så skall hans broder i hans ställe äkta hans hustru och skaffa avkomma åt sin broder.'

Учителю, Мойсей е казал: Ако някой умре бездетен, брат му да се ожени за жена му и да създаде потомство на брат си.

Nu voro hos oss sju bröder. Den förste tog sig hustru och dog, och eftersom han icke hade någon avkomma, lämnade han sin hustru efter sig åt sin broder.

А между нас имаше седем братя; и първият се ожени и умря, и като нямаше потомство, остави жена си на брат си;

Sammalunda ock den andre och den tredje, allt intill den sjunde.

също и вторият, и третият – до седмия.

Sist av alla dog hustrun.

А след всички умря и жената.

Vilken av de sju skall då vid uppståndelsen få henne till hustru? De hade ju alla äktat henne.»

И така, при възкресението на кого от седемте ще бъде жена? Защото те всичките я имаха.

Jesus svarade och sade till dem: »I faren vilse, ty I förstån icke skrifterna, ej heller Guds kraft.

А Иисус в отговор им каза: Заблуждавате се, като не познавате Писанията, нито Божията сила.

Vid uppståndelsen taga män sig icke hustrur, ej heller givas hustrur åt män, utan de äro då såsom änglarna i himmelen.

Защото във възкресението нито се женят, нито се омъжват, а са като (Божии) ангели на небето.

Men vad nu angår de dödas uppståndelse, haven I icke läst vad eder är sagt av Gud:

А за възкресението на мъртвите не сте ли чели онова, което ви е говорено от Бога, който казва:

'Jag är Abrahams Gud och Isaks Gud och Jakobs Gud'? Han är en Gud icke för döda, utan för levande.»

?Аз съм Бог Авраамов, Бог Исааков и Бог Яковов“? Той не е Бог на мъртвите, а на живите.

När folket hörde detta, häpnade de över hans undervisning.

И множествата, които чуха това, се чудеха на учението Му.

Men när fariséerna fingo höra att han hade stoppat munnen till på sadducéerna, samlade de sig tillhopa;

А фарисеите, като чуха, че накарал садукеите да замълчат, се събраха заедно.

och en av dem, som var lagklok, ville snärja honom och frågade:

И един от тях, законник, за да Го изпита, Му зададе въпрос:

»Mästare, vilket är det yppersta budet i lagen?»

Учителю, коя е най-голямата заповед в закона?

Då svarade han honom: »'Du skall älska HERREN, din Gud, av allt ditt hjärta och av all din själ och av allt ditt förstånd.'

А Той му каза: ?Да възлюбиш Господа, твоя Бог, с цялото си сърце, с цялата си душа и с целия си ум.“

Detta är det yppersta och förnämsta budet.

Това е най-голямата и първа заповед.

Därnäst kommer ett som är detta likt: 'Du skall älska din nästa såsom dig själv.'

А втора, подобна на нея, е тази: ?Да възлюбиш ближния си както себе си.“

På dessa två bud hänger hela lagen och profeterna.»

На тези две заповеди висят целият закон и пророците.

Men då nu fariséerna voro församlade, frågade Jesus dem

И когато бяха събрани фарисеите, Иисус ги попита, казвайки:

och sade: »Vad synes eder om Messias, vems son är han?» De svarade honom: »Davids.»

Какво мислите за Христос? Чий Син е Той? Отговориха Му: Давидов.

Då sade han till dem: »Huru kan då David, genom andeingivelse, kalla honom 'herre'? Han säger ju:

Каза им: Тогава как Давид чрез Духа Го нарича Господ, като казва:

 'Herren sade till min herre:  Sätt dig på min högra sida,  till dess jag har lagt dina fiender  under dina fötter.'

?Каза Господ на моя Господ: Седи от дясната Ми страна, докато положа враговете Ти под краката Ти“?

Om nu David kallar honom 'herre', huru kan han då vara hans son?»

И така, ако Давид Го нарича Господ, как тогава Той е негов Син?

Och ingen förmådde svara honom ett ord. Ej heller dristade sig någon från den dagen att vidare ställa någon fråga till honom.

И никой не можеше да Му отговори нито дума; нито пък дръзна вече някой от този ден да Му задава въпроси.