Job 29

И Йов още продължи беседата си и каза:

Åter hov Job upp sin röst och kvad:

О, да бях като в миналите месеци, като в дните, когато Бог ме пазеше,

 Ack att jag vore såsom i forna månader,  såsom i de dagar då Gud gav mig sitt beskydd,

когато светилникът Му светеше на главата ми и с Неговата светлина през мрака ходех;

 då hans lykta sken över mitt huvud  och jag vid hans ljus gick fram genom mörkret!

както бях във зрелостта си, и Божият доверен съвет над шатрата ми беше;

 Ja, vore jag såsom i min mognads dagar,  då Guds huldhet vilade över min hydda,

когато Всемогъщият бе още с мен и момчетата ми — покрай мен;

 då ännu den Allsmäktige var med mig  och mina barn stodo runt omkring mig,

когато стъпките ми се къпеха в каймак и скалата до мен изливаше реки маслинено масло!

 då mina fötter badade i gräddmjölk  och klippan invid mig göt ut bäckar av olja!

Когато излизах при портата на града, заемах мястото си на площада,

 När jag då gick upp till porten i staden  och intog mitt säte på torget,

младежите ме виждаха и се криеха и старци ставаха, стояха прави;

 då drogo de unga sig undan vid min åsyn,  de gamla reste sig upp och blevo stående.

първенците преставаха да говорят и слагаха ръка на устата си;

 Då höllo hövdingar tillbaka sina ord  och lade handen på munnen;

гласът на благородните замлъкваше и езикът им залепваше за небцето им,

 furstarnas röst ljöd då dämpad,  och deras tunga lådde vid gommen.

защото, когато ухо чуеше, ме облажаваше и когато око видеше, за мен засвидетелстваше;

 Ja, vart öra som hörde prisade mig då säll,  och vart öga som såg bar vittnesbörd om mig;

защото аз избавях сиромаха, който викаше, и сирачето, което нямаше помощник.

 ty jag räddade den betryckte som ropade,  och den faderlöse, den som ingen hjälpare hade.

Благословението на загиващия идваше над мен, сърцето на вдовицата аз правех да ликува.

 Den olyckliges välsignelse kom då över mig,  och änkans hjärta uppfyllde jag med jubel.

Обличах правдата и тя ми беше дреха, правосъдието ми — за мантия и за тюрбан.

 I rättfärdighet klädde jag mig, och den var såsom min klädnad;  rättvisa bar jag såsom mantel och huvudbindel.

Аз бях очи на слепия, крака на куция.

 Ögon blev jag då åt den blinde,  och fötter var jag åt den halte.

Бях баща на бедните, изследвах делото на непознатия.

 Jag var då en fader för de fattiga,  och den okändes sak redde jag ut.

Челюстта на беззаконния трошах, изваждах жертвата от зъбите му.

 Jag krossade den orättfärdiges käkar  och ryckte rovet undan hans tänder.

Тогава казвах: Ще умра в гнездото си и дните си ще умножа като пясъка,

 Jag tänkte då: »I mitt näste skall jag få dö,  mina dagar skola bliva många såsom sanden.

коренът ми разпрострян е към водите и росата в клона ми нощува,

 Min rot ligger ju öppen för vatten,  och i min krona faller nattens dagg.

славата ми в мен се подновява и лъкът ми се укрепва във ръката ми.

 Min ära bliver ständigt ny,  och min båge föryngras i min hand.»

Те ме слушаха и чакаха, мълчаливо слушаха съвета ми.

 Ja, på mig hörde man då och väntade,  man lyssnade under tystnad på mitt råd.

След моята дума не говореха повече и речта ми капеше на тях като роса.

 Sedan jag hade talat, talade ingen annan;  såsom ett vederkvickande flöde kommo mina ord över dem.

Чакаха ме като дъжд и отваряха устата си като за пролетния дъжд.

 De väntade på mig såsom på regn,  de iade upp sina munnar såsom efter vårregn.

Аз им се усмихвах, щом не вярваха, и светлината на лицето ми не можеха да помрачат.

 När de misströstade, log jag emot dem,  och mitt ansiktes klarhet kunde de icke förmörka.

Избирах за тях пътя и седях като глава, и живеех като цар сред войската, като такъв, който утешава жалеещи.

 Täcktes jag besöka dem, så måste jag sitta främst;  jag tronade då såsom en konung i sin skara,  lik en man som har tröst för de sörjande.