Job 7

Животът на човека на земята не е ли воюване, и дните му не са ли като дните на наемник?

Heeft niet de mens een strijd op de aarde, en zijn zijn dagen niet als de dagen des dagloners?

Както слуга, който жадува за сянката, и както наемник, който очаква заплатата си,

Gelijk de dienstknecht hijgt naar de schaduw, en gelijk de dagloner verwacht zijn werkloon;

така и на мен се паднаха месеци на суета и ми се определиха нощи на страдание.

Alzo zijn mij maanden der ijdelheid ten erve geworden, en nachten der moeite zijn mij voorbereid.

Когато си лягам, казвам: Кога ще стана и нощта ще отмине? И ми омръзна да се обръщам до зори.

Als ik te slapen lig, dan zeg ik: Wanneer zal ik opstaan, en Hij den avond afgemeten hebben? En ik word zat van woelingen tot aan den schemertijd.

Плътта ми е покрита с червеи и буци пръст, кожата ми се пука и гноясва.

Mijn vlees is met het gewormte en met het gruis des stofs bekleed; mijn huid is gekliefd en verachtelijk geworden.

Дните ми са по-бързи от совалка на тъкач и чезнат без надежда.

Mijn dagen zijn lichter geweest dan een weversspoel, en zijn vergaan zonder verwachting.

Помни, че животът ми е дъх! Окото ми няма вече да види добро.

Gedenk, dat mijn leven een wind is; mijn oog zal niet wederkomen, om het goede te zien.

Окото на онзи, който ме гледа, няма да ме види вече; очите ти са върху мен, а мен ме няма.

Het oog desgenen, die mij nu ziet, zal mij niet zien; uw ogen zullen op mij zijn; maar ik zal niet meer zijn.

Както облакът се разсейва и изчезва, така и слизащият в Шеол няма да се изкачи обратно.

Een wolk vergaat en vaart henen; alzo die in het graf daalt, zal niet weder opkomen.

Няма вече да се върне у дома си и мястото му няма вече да го познае.

Hij zal niet meer wederkeren tot zijn huis, en zijn plaats zal hem niet meer kennen.

Затова и аз няма да въздържа устата си; ще говоря в притеснението на духа си, ще се оплаквам в горестта на душата си.

Zo zal ik ook mijn mond niet wederhouden, ik zal spreken in benauwdheid mijns geestes; ik zal klagen in bitterheid mijner ziel.

Море ли съм аз, или морско чудовище, че поставяш над мен стража?

Ben ik dan een zee, of walvis, dat Gij om mij wachten zet?

Когато кажа: Леглото ми ще ме утеши, постелката ми ще облекчи оплакването ми. —

Wanneer ik zeg: Mijn bedstede zal mij vertroosten, mijn leger zal van mijn klacht wat wegnemen;

тогава ме плашиш със сънища и с видения ме ужасяваш,

Dan ontzet Gij mij met dromen, en door gezichten verschrikt Gij mij;

така че душата ми предпочита удушване и смърт, вместо тези мои кости.

Zodat mijn ziel de verworging kiest; den dood meer dan mijn beenderen.

Дотегна ми; не искам да живея вечно. Остави ме, защото дните ми са суета.

Ik versmaad ze, ik zal toch in der eeuwigheid niet leven; houd op van mij, want mijn dagen zijn ijdelheid.

Какво е човек, че го възвеличаваш и насочваш сърцето си към него,

Wat is de mens, dat Gij hem groot acht, en dat Gij Uw hart op hem zet?

и го посещаваш всяка заран, и го изпитваш всеки миг?

En dat Gij hem bezoekt in elken morgenstond; dat Gij hem in elken ogenblik beproeft?

Докога няма да отместиш погледа Си от мен и няма да ме оставиш, колкото да преглътна слюнката си?

Hoe lang keert Gij U niet af van mij, en laat niet van mij af, totdat ik mijn speeksel inzwelge?

Ако съм съгрешил, какво съм ти направил, Наблюдателю на хората? Защо си ме поставил за Свой прицел, така че станах бреме за самия себе си?

Heb ik gezondigd, wat zal ik U doen, o Mensenhoeder? Waarom hebt Gij mij U tot een tegenloop gesteld, dat ik mijzelven tot een last zij?

И защо не прощаваш престъплението ми и не отнемаш беззаконието ми? Защото сега ще легна в пръстта и ще ме потърсиш, но няма да ме има.

En waarom vergeeft Gij niet mijn overtreding, en doet mijn ongerechtigheid niet weg? Want nu zal ik in het stof liggen; en Gij zult mij vroeg zoeken, maar ik zal niet zijn.